В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел погулять
по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно, Барсик в конце пути
уперся головой в побелку стены. Тут он задумал развернуться, да не удержался
на узкой дощечке и стал медленно, но неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю
было видно, что свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно
взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал истошно
орать, стремительно набирая скорость.
Несколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб пересекая
своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь на солнышке
и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу службы находились
в подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и иносказательно материли дядю
Федю. Привлеченный необычным звуком, дядя Федя посмотрел вверх. Сверху, затмив
собою солнце, приближалось что-то темное. Через секунду он понял, что это что-то
было не только темное, но и мягкое.
Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии лапами и,
не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя радости кота не разделил.
Насмотревшись фильмов про пришельцев, он причислил свалившийся сверху объект
к разряду неопознанных летающих и от страха заорал еще громче, чем Барсик. Своими
отчаянными криками они привлекли внимание тусовавшихся на скамейке во дворе старушек.
"Срам-то какой!" - заключила одна из них, затем плюнула и погрозила клюкой куда-то
в сторону новостроек.
Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и, раскрутив,
швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх. Этажом выше жил-поживал,
да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам
синдромом хронического похмелья. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то в
окно, слесарь размышлял о жизни. В 10.01, напоминая своим поведением и ревом
подбитый истребитель, вниз пролетел соседский кот. В 10.03. соседский кот прилетел
обратно, застыл на мгновение в высшей точке траектории; расставив лапы в стороны,
повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вертолет а-50 "Черная акула",
и, не в силах совладать ни с законами физики, ни тем более с законами аэродинамики,
продолжил свое падение. Забулдыгин твердо решил бросить пить.
Несчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений добрался
бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались маляры. Маляры
не делали ничего предосудительного. Они красили дом, прикрепив предостерегающую
табличку к низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала получал
несколько капель зеленой, либо одну-две более дорогой белой краски и только затем,
задрав голову, читал: "Осторожно! Малярные работы!"
Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи - 9 баллов).
Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно
начал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в краску. "Он в
нас камнем кинулся", - сказал более опытный маляр и заглянул в ведро. амень
необычной, напоминающей кошачью голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл
глаза. От неожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и со словами:
"Изыди! Изыди!" толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Барсик
выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходившему мимо
гражданину, пожелавшему не называть его фамилию, а ставший белым кот, едва коснувшись
земли, припустился бежать.
Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на первую
попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не кончилась.
А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы. Пенсионер Тимохин
по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а на бутылку самогона с
пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же околачивался
дворник и, видя, что поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то
Тимохину, то Миронову пожертвовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость
скучной, и падение Барсика с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма оживило.
Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя черных
и бросился наутек по направлению от шахматистов. Первым опомнился дворник, он
схватил табуретку и со страшным криком: "Отдай ферзя, гад!" запустил ее вослед
улепетывающему Барсику.
Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток. По данным
Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в бегущего кота,
либо кошку, практически равна нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит
от стула, другое дело - интеллигент Скрипкин.
Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: "Отдай ферзя, гад!"
и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем телом,
взмахнув при этом по-балетному руками и выронив сумку с продуктами, он побежал
к своему подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая
приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами.
Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда пользовался
лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом). Дворник, чувствуя,
что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину,
загладив тем самым перед ним свою вину. Барсик, ощутив, как его подняли и понесли,
притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть,
и простили бы, но ферзя уж точно не простят.
Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот, притворявшийся
до этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия стал изображать
агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неописуемый
ужас. инув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик метлы ударился в бега
вниз по лестнице и об косяк на финише.
Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо, самое время
приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием профессионала принялся
за колбасу.
Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на девятом
этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В нескольких шагах
от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской. Уже в квартире
Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы,
пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под сметаны, два лимона
(один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы. Вне себя от злости на хулиганов,
не только испортивших продукты, но и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел
на балкон и выглянул во двор. Во дворе играли в шахматы; черными - пенсионеры
Тимохин и Миронов, белыми - дворник, имевший до этого мало игровой практики и
путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую
ладью, а Миронов произнес: "Вам шах". "Вам мат!" - взвизгнул интеллигент Скрипкин
и запустил черно-белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр
доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.
Страшный крик дворника: "Убью!" застал Барсика на крыше, куда тот забрался пообсохнуть.
Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым
боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один из жильцов. Антенна
благополучно упала. В поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться, горе-десантник,
на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на
бельевой веревке - старый плед.
Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа,
живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без некоторого
шарма, придаваемого ей старческим маразмом. "Эва, чего удумал", - сказала старуха
и стала отпугивать кота криками "ыш!" и "Шиш!", но разве это могло напугать
Барсика! Наоборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Старушенция
принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое
шипение, которое наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха где-то
раздобыла змею. Не преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу,
взяла швабру и, размахнувшись насколько позволял радикулит, запустила ее с восьмого
этажа. Швабра, просвистев мимо маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах
от Барсика, тот посмотрел вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя:
вторая швабра глухо стукнула по пледу. "Ах ты, паразит, ах ты, окаянный", - запричитала
старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в наличии имелось
всего две швабры, развалился даже в несколько неприличной позе.
Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не подозревал
об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести, бабка размяла руки,
поделав вращательные движения, и дала залп тремя валенками подряд. Все три валенка
попали в цель, один из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного
маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине
дворника, который, надегустировавшись призового самогона, устал от интеллектуальных
игр и отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра выругались грязными словами,
а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же дал деру. Бабка по случаю столь
удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану.
Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Наполеон, а сам
отлучился в магазин за хлебом. Наполеону было велено сидеть на месте, но инстинкт,
который пробудило в нем стремительное перемещение кота в пространстве, был слишком
силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Наполеон и велосипед, последний бежал
неохотно, о чем громко звенел.
Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное
ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке японскую
игрушку "тамагочи", а Иван Иванович нес на вытянутых руках огромных размеров
торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе: "Осторожно, кошка!",
а потом "Осторожно, собака!", на что Иван Иванович благодушно ответил: "Да я
вижу", затем зацепился за поводок Наполеона, но не упал пока, а забалансировал
тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед.
Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт. Некоторым
прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно,
поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться
в подробности, а начал раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять
он закончил раздавать оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину,
который открыто возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают,
и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван Ивановича
во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку.
Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь родной
квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к которой
он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у родителей
сметану, только всплеснула руками: "Он на этот раз весь белый!". Смирившись с
тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два
часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и
приговаривала: "Ну где же та был? Я переживала, думала, ты разбился". ак хорошо
и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность
за то, что его гладят, и думал: "Почему некоторые люди такие добрые, а некоторые
злые?"
Ночь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы, дома,
деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись калачиком
на подоконнике. На улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то в тишине
изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звезды безмолвно перемигивались в
вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь,
а завтра... завтра будет новый день.
